В Израиле их называют офицерами души. Страна, живущая в состоянии перманентной войны, на своем горьком опыте хорошо понимает, что без этих офицеров нельзя восстановить душевное здоровье человека, пережившего войну. Есть еще один образ – ангелы духа – как по мне, так лучше, добрее и по-православному. А ведь нам так не хватает сейчас доброты.
О роли психологов в реабилитации общества мы говорили на конференции психологов, которую проводил Гуманитарный штаб Рината Ахметова. Это они – офицеры души и ангелы духа. Это они сейчас врачуют наши души. Потому что зачастую после излечения раны физической остается рана в душе.
Я даже не догадывалась, как много определений пострадавшим в войне придумано за долгие годы существования психологии и психиатрии. Вернее, за многие столетия и тысячелетия истории человечества, напичканной войнами. Вот, например, «травма войны». Емкое понятие. И не лирическое, как может показаться, а сугубо медицинское. Война, даже если не убивает физически, травмирует душу. Люди, увидевшие войну, уже никогда ее не забудут. Она останется в памяти – у кого-то ужасной картиной и страшными воспоминаниями, а у кого-то кошмарными снами или бессонницей. Эта память будет отбирать здоровье, а у того, кто окажется слабее, возможно, даже и жизнь. Последствия такой травмы одинаково страшны и для каждого отдельного человека, и для всей страны в целом.
Война: страх, смерть и разрушения. Дети, прожившие лето 2014 года в подвалах Ясиноватой и Попасной, в бомбоубежищах Донецка и Луганска, никогда не забудут ее, как наши родители и деды до сих пор помнят голод блокады и ужасы той войны, которую им уже довелось пережить.
Страшная беда пришла на нашу землю. И мы пока еще не осознаем, насколько она большая и всепоглощающая. Не осознаем потому, что пока еще не определены ее масштабы. Пока мы все живем мечтами, работаем, решаем первоочередные задачи. Пострадать от войны – не значит обязательно потерять дом или похоронить родственника. Можно просто жить в военном городе, терять друзей, работу. Реакция наступит потом, в виде посттравматического синдрома – уныния, апатии, депрессии. Даже сейчас, когда еще ничего не закончено, наблюдается рост суицидов. Человеку свойственно тяжело переносить потерю того, к чему он был привязан всю жизнь.
Дети проявляют свою реакцию быстрее. У них нет взрослого «щита» – они открытее и уязвимее. И страдают быстрее и больнее. Не спят, заикаются, тормозят в развитии, перестают говорить, боятся и страдают агрессией.
А сама агрессия напоминает вирус. Она очень живуча и быстро распространяется. Мы с вами это хорошо видим в повседневной жизни. Агрессия убивает. Может быть, не так быстро, как пуля. Но все же...
Сегодня, чтобы не упустить время, Донбасс очень нуждается в грамотных психологах. Даже врачи говорят, что с ранеными нужно начинать работать одновременно – и хирургам, и психологам. Если медлить сейчас – мы рискуем потерять целое поколение. И не только на Донбассе.
Именно для того, чтобы не упустить это драгоценное для нас сейчас время, Ринат Ахметов уже сейчас поручил Гуманитарному штабу подготовить 300 кризисных психологов для работы с людьми, психика которых травмирована войной.
300 специалистов еще только будут готовиться, а психологическая служба уже три месяца работает на базах отдыха, где живут переселенцы. Работает с самыми сложными случаями, с самыми уязвимыми – с детками. Потому что дети – проекция взрослых. И именно через детей легче достучаться до души взрослых.
Работа психологов дает первые результаты – дети стали лучше спать, перестали бояться резких звуков, а их родители стали спокойнее и добрее. Родители и дети – эхо друг друга. И здесь снова нет никакой лирики – только термины.
Наши психологи работают там, где очень сложно. Они не боги, они – такие же люди. Тоже опаленные войной. И они тоже не спят по ночам. Потому что поставить «щит» – это всего лишь психологический прием. Часто такой же далекий от реальности, как перемирие на Донбассе.
Что тут сказать? Держитесь... Ведь нам так нужно, чтобы вы были сильными.